Религиозные представления и изобразительное искусство
народов Месоамерики

(по работе Р.В. Кинжалова "Орел, кецаль и крест: Очерки по культуре Месоамерики")

Изобразительное искусство (как крупных, так и малых форм), фольклор и литература народов Месоамерики пронизаны мифологическими представлениями; часто этим определяется даже форма произведения, не говоря уже о содержании. Это настолько распространенное в истории древних цивилизаций явление, что вряд ли стоит на нем останавливаться более подробно. Важнее отметить некоторые специфические черты месоамериканской мифологии.

Основные блоки (темы) любой древней мифологии сравнительно немногочисленны и сводятся к базисным бинарным оппозициям: смерть - жизнь; плодородие животного и растительного мира - бесплодие; хаос и космос; природа и культура. Они и являются основообразующими единицами для сюжетов при дальнейшем развитии. Иногда ряды этих биномов раскалываются по линии раздела, и соединения частей левого или правого ряда создают устойчивые семантические узлы, или "пучки", по терминологии Н. Я. Марра и О. М. Фрейденберг.

В зарубежной науке до сих пор идут споры: была ли у народов Месоамерики единая мифология или их было несколько. Думается, эта дискуссия носит достаточно схоластический характер. Советские исследователи считают, что несмотря на разность языков и судеб отдельных лингвистических групп мифология в Месоамерике, как и другие виды культуры, была единой, но претерпевала с течением времени стадиально обусловленные изменения. Так как древнейшее творчество, в том числе и мифология всегда анонимно (вернее, безымянно), то текст мифологемы, несмотря на его сакральность, святость, переходя от одного лица к другому, постоянно изменяется и варьируется при сохранении основной направленности. В этом бессознательном коллективном творчестве, естественно, не может присутствовать отражение индивидуальной личности, да и личность в то время чувствует себя не индивидом, а членом коллектива.

С возникновением раннеклассового государства, жреческой касты и письменности положение несколько меняется. Мифы, фиксируемые, например, в жреческой среде, подвергаются сознательной обработке и модификации в связи с интересами тех или иных общественных группировок. Поэтому, как ни парадоксально на первый взгляд, наиболее архаические формы какого-либо определенного мифа можно найти в устном варианте, сохранявшемся среди народа тысячелетия в неизменном виде. Так, немецкий этнограф Л. Шульце-Иена записал у пипилей Сальвадора версию мифа неизмеримо более древнюю, чем вариант, запечатленный майяским жрецом в VIII в. н. э., т. е. более тысячи лет тому назад.

Мифология народов Месоамерики отличалась, скажем, от древнегреческой. В ней не было культа героев, почти отсутствовали генеалогия богов и их семейные отношения, так разработанные у греков. Функции божеств и их иконография в Месоамерике не достигли еще точности и определенности греческой. С другой стороны, древо (мировое и жизни), игравшее кардинальную роль в мифах народов Месоамерики, у греков отсутствовало. По основным направлениям месоамериканскую мифологию можно стадиально сравнить с мифологиями народов Двуречья или Древнего Египта. Развитие ее делится на несколько этапов или, говоря условно, систем, каждая из которых соответствует определенному уровню социально-экономического развития.

Очевидно, уже первые насельники Америки в позднем палеолите принесли с собой на новый континент некоторые важные мифы, например, о возникновении или похищении огня, о строении Вселенной как гигантской пещеры или хижины, о происхождении людей и животных, о сожительстве медведя и женщины, послужившем основой союза между зверями и людьми, об олене и собаке как посредниках между мирами живых и мертвых, и др. Никаких изобразительных памятников, относящихся к этому периоду, не найдено, кроме обломка костяной статуэтки из Мексики в виде головы собаки или койота.

В дальнейшем, с развитием собирательства и уменьшением роли охоты создаются мифы о каймане - хозяине влаги и пищи, о добрых духах растительности, о хитром койоте, связанном с почитанием звезд и других светил, о старике - хозяине огня и подземных недр, и т. д. Изобразительных памятников, относящихся к этому времени, пока не обнаружено.

Следующий этап или, условно говоря, первая мифологическая система, относится уже ко времени доместикации и распространения кукурузы как культурного растения (наряду с бобовыми, перцем и тыквенными). По петроглифам, многочисленным обломкам глиняных статуэток и каменным печатям-штампам можно восстановить основную группу мифов этого периода следующим образом.

Верховным и всеобъемлющим божеством является "Богиня с косами" (название дано условно). В этом многофункциональном мифологическом персонаже сливаются воедино более ранние представления о духах растительности и животного мира. "Богиня с косами" олицетворяет одновременно небо и землю, она дает жизнь и поглощает живущее; из ее грудей струится "небесное молоко" - дождь (ее урина также дождь); она владычица всякой влаги, только от нее зависит процветание и размножение всего растительного и животного мира. Эта богиня - владычица и олицетворение луны. Кукуруза - важнейший питательный злак древнего населения Америки - ее дар человечеству. В позднейших мифологических системах это божество распадается на ряд отдельных, более узких по своим функциям богинь, связанных с влагой (пресной и соленой), луной, деторождением, смертью, ткачеством, кукурузой, агавой, какао и др.

Этой полисемантичности, многофункциональности в мифологическом образе соответствует и полиморфность, многоликость его иконографии. В памятниках изобразительного искусства преобладает антропоморфный облик богини, очень разнообразный иконографически. Богиня то поддерживает руками грудь, то держит на руках младенца, то танцует. Она изображается то в виде цветущей женщины с подчеркнутыми чертами пола (грудь, пышные бедра и т. п.), то в виде стройной девушки с четырьмя косами, попарно спускающимися на грудь. Иногда ее изображали в виде старухи с отвисшей грудью. Таким образом, три этапа жизни женщины - юность, зрелость, старость уподобляются трем сезонам природы - весенний расцвет, плодоношение, осенне-зимний период. Сохранилась уникальная статуэтка, где эта концепция выражена наиболее наглядно - триединым торсом. Так же достаточно наглядно передается и дуальный характер ее владычества: некоторые изображения богини имеют по две головы. На печатях, найденных в штате Герреро (Мексика), она изображена в скорченной, характерной для рожениц позе; в животе ее - солнце, т. е. здесь запечатлен миф, широко известный по позднейшим ацтекским источникам: о рождении богиней Коатликуэ солнечного младенца Уицилопочтли.

В памятниках искусства можно встретить и зооморфные изображения этой богини: в виде утки (владычица воды), жабы (владычица земли), паучихи и т. д. Вероятно, она мыслилась и в виде двухголового животного (та же дуальность: небо - земля, жизнь - смерть).

"Богиня с косами" имеет сына - "Толстого бога", изображаемого в виде упитанного младенца без видимых признаков пола, чаще всего в сидячем положении с пальцем у рта или с ручками, сложенными на животе (символ сытости). Он служит посредником между своей матерью и людьми, чье благополучие он обеспечивает. Одновременно он и олицетворение пищи. Вероятно, в этом комплексном образе слиты представления о духе кукурузы и утреннем солнце (позднее он распадается на несколько отдельных божеств: молодого бога кукурузы, .юного солнечного божества, бога весеннего расцвета природы - типа ацтекского Шипе-Тотека и др.). Именно упитанность младенца наглядно передает идею изобилия. Связь его с матерью подчеркивается на печати из Тлатилько (Мексика), где мы видим утиную голову, венчающую спираль; последняя окружена зубцами, символизирующими лучи солнца. Обезьяна, изображения которой встречаются на отдельных памятниках, по-видимому, враждебна "Толстому богу", хотя также связана с солнцем.

В пантеоне того времени встречается еще один персонаж - пожилой бородатый мужчина, чаще всего в спокойной сидячей позе (на скамье или со скрещенными ногами на земле). В нем можно предполагать прообраз будущего старого бога, божества огня, подземных сил и землетрясений. В ацтекское время его функции делятся между богами Шиутекутли и Тепейолотлем. Возможно, что он мыслился также как старый бог солнца (солнце заката и подземное солнце) и, следовательно, был отцом "Толстого бога". Однако связь его с "Богиней с косами" в данный системе не ясна.

Следующий этап в развитии мифологии обитателей Месоамерики связан с археологическими ольмеками (условное название обитателей мексиканских штатов Веракрус и Табаско в XV—VI вв. до н. э.). Если предшествующая система засвидетельствована почти на всей территории Месоамерики, то вторая сформировалась, очевидно, сначала у ольмеков, а затем уже распространилась при их посредстве на другие этнографические общности. Причины этого заключаются, вероятно, в дальнейшем развитии месоамериканского общества. Ольмеки, освоив новые, прогрессивные методы земледелия, вырвались вперед в социально-культурном отношении и первыми достигли стадии раннеклассового общества. Сформировавшись на основе представлений первой системы, ольмекская мифология значительно перестроилась и создала тот мифологический арсенал, который стал обязательным каноном для развивавшихся несколько позднее вокруг ольмеков новых этнических группировок. Естественно, однако, что с течением времени он также изменялся и развивался.

У индейцев Центральной Америки необычайно широкое распространение получил культ ягуара (возможно, в основе его лежит трансформированный культ медведя, принесенный первонасельниками Америки). Начало ему положили ольмеки; все их основные божества имели ягуароподобный облик. Причина такой тесной связи этого зверя с земледельческими культами, очевидно, кроется в том, что при развитии земледелия наибольшую опасность для посевов представляли лесные травоядные. Поэтому владыка лесов - ягуар, распугивавший производивших потравы животных, но сам не трогавший полезные растения, стал мыслиться покровителем полей и земледельцев. Похожие явления наблюдаются и в религиозных представлениях других сходных земледельческих зон - древнего Китая, Переднего Востока и тропической Африки (леопард).

Необходимо отметить, что в этот период прослеживается большая устойчивость мифологических образов, их закрепление в определенных функциональных рамках. Этот процесс находит отражение и в иконографии. Вместо полиморфности можно уже говорить об определенных канонических (или становящихся каноническими) приметах в облике того или иного божества.

В этой новой мифологической системе "Богиня с косами" теряет свое прежнее значение и всеобъемлющее могущество. Она - то богиня земли и влаги, то богиня Луны, то просто женщина - жена или возлюбленная бога - повелителя зверей и подземных недр, имеющего облик тапира или ягуара. От их сочетания, представленного в памятниках скульптуры, рождаются два брата-близнеца - полулюди, полуягуары (таким образом дуальность матери в этой системе переходит на сыновей). Один из них представляет водное начало и, плача, вызывает дождь; второй - трансформация "Толстого бога" олицетворяет кукурузу. Чаще всего они изображаются в виде младенцев. Первый из них в качестве иконографической приметы имеет руки, расположенные на животе, одна над другой, иногда в них нож-топор - символ его связи с богом-громовником. У второго часто встречается изображение надреза - V-образной щели на голове; в гравированных на культовых топорах изображениях его из этой расщелины вырастает трилистник - символ ростка кукурузы. Пол их в имеющихся памятниках не обозначен, но возможно, что то один, то второй мыслились девочкой, т. е. являлись прообразом будущих молодых богинь влаги и кукурузы в ацтекской мифологии - Чальчиуитликуэ и Шочикецаль.

Ряд произведений изобразительного искусства, однако, отражает еще остатки старых представлений или побочные ветви развития мифа, в которых "Богиня с косами" занимает главенствующее положение. Таков, например, скальный рельеф в Чалькацинго (штат Морелос, Мексика), изображающий эту богиню прежней всеобъемлющей владычицей Вселенной. Она сидит на троне, помещенном в пещере, переданной в виде стилизованной ягуаровой пасти, т. е. она - владычица земли и прародительница людей (в мифах Месоамерики пещеры часто являются местом происхождения различных индейских племен). Оттуда вырываются завитки- символические изображения грома и молнии (в позднейших фольклорных материалах индейцев Центральной Америки в пещерах иногда обитают боги-хозяева влаги и боги-громовники). Наверху - облака, из которых на окружающие пещеру стебли кукурузы падает благодетельный дождь. В руках у богини - символическое изображение двухголового ящера, т. е. ее териоморфного двойника.

Но в большинстве случаев боги - хозяева леса, зверей, влаги в этой системе имели уже мужской облик. Одна из росписей пещеры Оштотитлана (штат Герреро, Мексика) передает миф, в котором прародителем ольмеков является мужское божество, сочетающееся с ягуарихой.

Одной из основных мифологем, отраженных в монументальном искусстве ольмеков, было сказание об обретении их главного питательного злака - кукурузы. В большинстве позднейших мифов индейцев Центральной Америки рассказывается, как бог-благодетель человечества (обычно Кецалькоатль) достал зерна кукурузы из горы, где они были спрятаны. У ольмеков эта мифологема запечатлена в нескольких горельефах на так называемых алтарях. На них мы видим мужского бога, который выносит из недр земли на вытянутых вперед руках младенца (олицетворение кукурузы). Спокойная поза ребенка (из-за чего некоторые исследователи принимают его за мертвую жертву) указывает, что зерно еще не пробудилось, не возродилось к жизни. Другой рельеф изображает этого бога в роли основателя религиозного культа - он протягивает людям сумочку с копалом - смолой для жертвоприношений. Сзади него помещен его науаль - териоморфный двойник - пернатая змея. Таким образом, основные мифы о будущем ацтекском Кецалькоатле сложились уже в ольмекское время. То же можно сказать и о других божествах.

Значительное развитие в этот период получает и мифологема о старом бородатом боге - прообразе будущих Тескатлипоки и Шиутекутли. Интересна и глубока по содержанию одна из стел в Ла Венте (штат Табаско, Мексика). На ней изображена встреча или противоборство бородатого бога с божеством кукурузы, тучное тело последнего отражает здесь иконографическую традиций "Толстого бога". Главных персонажей окружают (по три с каждой стороны) крылатые существа с ягуаровыми ликами, вероятно, олицетворения месяцев. Следовательно, к этому периоду уже наличествует связь мифологии и календаря, впоследствии получившая в Месоамерике необычайно широкое распространение в виде мифологическо-календарной символики (наименование божества по дню его рождения, представления о циклах или эрах развития Вселенной, их богах-владыках и др.). Примечательна в этом отношении статуя из Лас-Лимас (Мексика), изображающая бога с младенцем на руках, - та же мифологема об обретении кукурузы. По ацтекским мифам, это событие произошло в текущую эпоху жизни Вселенной (которая должна закончиться землетрясением). Естественно, что бог-податель новой пищи хорошо олицетворяет данную эпоху. Но на плечах и коленях статуи вырезаны головы четырех других божеств - символов и покровителей предшествующих эпох. Эти божества конечно, совсем не обязательно должны совпадать с ацтекской версией: и владыки эпох, и их порядок могли меняться с течением времени. Косвенное подтверждение тому мы имеем в более поздних материалах, где существует параллельно несколько версий чередования богов - владык той или иной эпохи.

В ольмекском пантеоне существовало еще несколько божеств из которых следует выделить одно, связанное, по-видимому, с подземным миром. Облик его своеобразен оно имеет человеческое тело и крылья (а иногда и голову) совы. Судя по позднейшим параллелям оно было неблагоприятно человеку. Изображения его сравнительно редки.

В последующий период (первые века до н. э.- IX в. н. э.) происходят значительные изменения. Появляются и развиваются раннеклассовые города-государства, и можно предположить, что в разработке возникающих пантеонов основное участие принимают уже специалисты - жрецы. Происходит дальнейшее дробление и уточнение функций божеств, поэтому число их растет, устанавливается связь божеств с появившимся культом правителей, которые считаются их представителями (а возможно и воплотителями - имперсонаторами) на земле. Широкое распространение, особенно у майя, получает представление о том, что кровь правителя и членов его семьи является особо важной субстанцией в культе богов, необходимой для благополучия данного города-государства, поэтому на рельефах очень часты сцены ритуальных кровопусканий. В силу чисто политических причин то или иное божество получает большее значение и о нем создаются новые мифологические циклы как об основателе города, правящей династии, определенного святилища и т. п. В мифологические образы вкладывается эсхатологическая и календарная мистика. Наряду с канонизацией основных черт главных божеств в иконографии появляются смешанные образы, например, птица+ягуар+змея - олицетворение бога утренней звезды Венеры, кецаль+бабочка (значение неясно и др.). Можно отметить и возникновение специальных божеств смерти, свидетельствующих о развитии представлений о загробном существовании, подземных мирах и обиталище умерших - преисподней. Однако процесс развития и углубления этой системы протекал в различных регионах Месоамерики неодинаково. У большинства народов Западной Мексики, например, она практически не засвидетельствована. У майя классического периода она, наоборот, была чрезвычайно разработана и усложнена. Вот как делят на группы зарубежные исследователи их пантеон (следует отметить, что из-за неизученности иероглифических текстов анализ проводился исключительно на иконографическом уровне). Названия совершенно условны.

Первую группу составляют олицетворения неба, земли и воды. Вторая состоит из так называемых чудовищ: "Небесное чудовище", связанное с солнцем и планетой Венера, "Чудовище Кавак", олицетворяющее представление об утесе и камне, "Водяное чудовище", или "Чудовище водяной лилии", галлюциногенный змей. К третьей относятся собственно боги. Среди них особо выделяется триада из Паленке, по-видимому, покровительница (а может быть, и прародительница) правящей династии этого города. Первый бог из этой триады связан с солнцем и, возможно, является прототипом Хун-Ахпу из эпоса киче "Пополь-Вух", второй - змееногое божество, часто изображающееся в виде скипетра правителя. Третий - солнечный (очевидно, ночной) бог и бог-ягуар преисподней (вероятно, будущий Шбаланке в эпосе киче). К ним близки по функциям и братья-близнецы, иконографически несколько отличные. Далее следуют боги-писцы (чаще всего изображаемые в виде обезьян или кроликов) и боги-гребцы подземного мира. Важную роль в мифологии майя этого периода играли "Бог-шут" (это условное название дано ему по головному убору, напоминающему колпак средневековых шутов) и молодой бог кукурузы. Особую группу составляли старые боги (характерная примета: отсутствие зубов, морщинистые лица) и многочисленные божества смерти.

Эти две мифологические системы воссозданы на основе анализа их реликтовых обломков, ушедших позднее в народные предания и сказки, и большого материала изобразительного искусства. В противоположность им третья система уже достаточно полно представлена в письменных источниках, составленных перед испанским завоеванием и вскоре после него (пиктографические и иероглифические рукописи или кодексы ацтеков, майя, миштеков, хроники индейцев и метисов на латинице, сочинения Б. де Саахуна, Ф. Бургоа, X. де Кордовы, Т. Мотолиньи и др.). К характеристике этой третьей системы мы и переходим.

В конце классического периода среди народов побережья Мексиканского залива создается новый религиозно-мифологический комплекс. Основной идеей его было представление о необходимости регулярно поддерживать жизнь божеств человеческой кровью (уже не обязательно кровью правителей). Особо важное значение придавалось кормлению бога солнца - без этого он, считалось, не мог бы совершать свой каждодневный путь по небу. А смерть солнца должна была повлечь за собой гибель существующей Вселенной. В связи с этим возрастает роль воинов - добытчиков пленных, источников пищи для божеств. В это же время на территорию Месоамерики проникают с севера кочевые племена науа, занимавшиеся охотой и собирательством. В их первоначальном пантеоне кроме обожествленных предков главное место занимали охотничьи божества, тесно связанные с культом светил.

В результате вторжения этих племен (некоторые из них проникали до территории Сальвадора и Никарагуа) большинство старых городов-государств прекращает свое существование. Создаются новые племенные и государственные образования. Среди них наиболее крупным по размеру и самым могущественным было царство тольтеков, пришедших в Месоамерику несколько раньше, приблизительно в VII в. Мифологическая система, которая получила распространение в новых государствах, сложилась из разрозненных и переосмысленных остатков второй, комплекса верований народов Мексиканского залива и собственно мифологии племен науа. Наиболее известным образцом этой третьей системы может служить мифология ацтеков, или теночков (еще одно самоназвание - мешика).

<...>

Р.В. Кинжалов. Орел, кецаль и крест: Очерки по культуре Месоамерики. - СПб, "Наука", 1991. С. 41-51.